Сейчас, к сожалению, очень многие анархисты и антифашисты из Беларуси уже выехали из страны либо планируют миграцию из-за репрессий. Понятное дело, что людей интересуют условия проживания в различных странах. Но помимо зарплат и хорошей жизни многих интересуют вопросы политики. Насколько человек может быть активен в той или иной стране со своим опытом беларуского активизма. После нескольких лет в Германии я перестал рекомендовать эту страну товарищам для политической миграции.
С одной стороны я бы очень хотел, чтобы в Германии было чуть больше товарищей и Беларуси. Это люди, выбравшие политический активизм в атмосфере постоянного государственного террора. Быть активным анархистом в Беларуси – это значит подвергаться политическому преследованию с завидным постоянством. Многие люди, участвующие в движение осознают эти риски и вопреки репрессиям продолжают бороться с диктатурой. Борьба закаляет и в Беларуси это не пафосная фраза революционных времен, а реальность.
Но я не могу тянуть товарищей в то болото, в котором сам оказался. Политическая борьба в Германии радикально отличается от Беларуси. Если в диктатуре твои враги понятны, а общие силы уходят на борьбу с Лукашенко и его бандой, то в либеральной ФРГ все намного сложнее. Политические и экономические различия просто огромны. Такие различия могут быть позитивными: есть теории и практики, которые можно изучить и изменить собственное представление о мире. Век живи, век учись и для мигрантов это фраза становится основой всего взаимодействия с окружающим миром. Но вот среди немецких леваков эта фраза едва ли найдет место.
Дело в том, что в Германии уже все знают лучше тебя. Немцы могут тебе объяснить политическую ситуацию в любой стране мира с выводами о том, что хорошо и что плохо. Высокомерие достигает таких масштабов, что некоторые немецкие леваки будут рассказывать про политику твоей собственной страны (не понимая откуда ты), а если ты попытаешься возразить каким-то пуленепробиваемым фактам, подсмотренным на RT, то тебя очень быстро определят в лагерь “неправильных”. Порой появляется ощущение, что у немцев возвращается комплекс исключительного понимания мира, который ставит как левых, так и правых немецких политических активистов на одну ступень выше остальных. В случае с восточной европой это правда вдвойне. Мы как были унтерменшами, так ими и остаемся, отставая на несколько шагов в вопросах равенства, солидарности и демократии. С такой перспективой неудивительно, что твои взгляды никого не интересуют, а где-то тут и там тебе подскажут, что это не Беларусь тут.
Я считаю, что эта исключительность и неспособность принимать другие политические культуры уже сыграла злую шутку с немецкими левыми в 2014-2016, когда сотни тысяч мигрантов оказались в Германии в надежде на помощь гражданского населения. Тогда левые студенты взялись активно помогать беженцам из Сирии и других стран. Ожидания были простыми – вот мы вам сейчас немного поможем, а вы завтра станете антикапиталистами и начнете сразу разделять наши политические взгляды. После нескольких месяцев такой работы и очевидного отсутствия революционных мигрантов в среде беженцев, многие просто забили. Другие говорили о “разочаровании” в работе с беженцами, но тут стоит упомянуть – разочарования появляются тогда, когда у тебя есть ожидания, и ожидания в отношении сирийских беженцев были очень сильно завышены. А там где политические взгляды не совпадали, начинались прямые конфликты. Немецкие левые пытались интегрировать сирийских беженцев в левую среду, когда этим людям такая среда была чуждой.
Со мной произошла приблизительно такая же история. После осознания, что из меня не сделать правильно антидойча, многие левые активисты начали относиться ко мне враждебно, а обсуждения о политических взглядах ушли из непосредственных разговоров в среду слухов. В такой ситуации продолжать политический активизм крайне сложно, а борьба со всяким бредом, который на тебя навешают тут и там отнимает огромное количество сил. За эти 6 лет активизма в Германии я потратил уйму сил на то, чтобы доказать, что я не верблюд и не унтерменш немецким левым и даже некоторым анархистам. И я не рекомендую этот опыт другим товарищам. В конце концов левые немцы могут продолжать вариться в своей среде и мизантропически смотреть на мир свысока. Наша борьба сегодня не с ними, а с куда более серьезными проблемами и хочу сказать, что многие анархисты из Беларуси могут это делать куда эффективнее в других странах.
Но не хотелось бы закончить этот текст на такой ноте. В Германии полно хороших товарищей в среде анархистов и антифашистов. За все время пребывания здесь я встретил много достойных людей, которые сражаются за свободу и равенство и не подвержены каким-то иллюзиям о своей исключительности. Эти люди готовы учится и признавать свои ошибки и мы смогли вместе вырасти за эти годы товарищества.